Иван Головня - Заклятие Лусии де Реаль (сборник)
Вот так и тянулись наши с Флорой дни в магазине: в обслуживании клиентов, в наших перепалках, в её мечтах о кино и моих футбольных треволнениях, пока однажды в наш отдел не зашёл молодой, довольно привлекательный человек с гладко причёсанными чёрными, как смоль, набриолиненными волосами, слегка растянутыми в снисходительной усмешке тонкими губами и маленькими щегольскими усиками. Одет он был на первый взгляд вроде бы небрежно. Но не просто небрежно, а артистически небрежно, с едва уловимым, неназойливым шиком. И держался он не так, как все: будто бы просто и доброжелательно и в то же время независимо и самоуверенно. Словом, всем своим видом и поведением парень давал понять, что принадлежит к какому-то иному, далёкому от нас миру. Как вскоре выяснилось, так оно и было на самом деле.
Зайдя в отдел, молодой человек сразу же обратил внимание на Флору и долгим приценивающимся взглядом осмотрел её с ног до головы. Затем поинтересовался, есть ли у нас замшевые куртки коричневого цвета. Я ответил, что таких курток сейчас нет – всё раскупили, – но на днях должны завезти новую партию. Парень пообещал наведаться к нам через недельку. Но уходить не спешил. Он ещё раз внимательно осмотрел Флору, а потом просто, как бы между прочим сказал:
– Мадемуазель, вам никто не говорил, что вы очень красивая девушка?
Флора, которая уже успела привыкнуть к подобным комплиментам, без излишней скромности ответила:
– Говорили. И не раз. Впрочем, я это и сама знаю.
Но когда молодой человек спросил:
– А вам никто не говорил, что вы со своей внешностью могли бы сниматься в кино? – Флора вся вспыхнула, зарделась и, наверное, впервые растерялась. Во всяком случае, на моей памяти такого с нею ещё не было.
– Не-ет, – протянула она нерешительно. – А что?
Насладившись произведённым эффектом, молодой человек небрежно обронил:
– Я, видите ли, работаю помощником режиссёра на киностудии. И думаю, что у нас найдётся для вас подходящая роль.
Надо было видеть в ту минуту Флору! Бедняжка мгновенно лишилась дара речи и застыла наподобие манекенов, которых в нашем отделе стояло около двух десятков. Разница была в том, что манекены стояли вдоль стены рядком, а Флора осталась посреди торгового зала. Случайный посетитель мог бы подумать, что на её долю минуту тому назад выпал миллионный выигрыш в лотерею. Пока Флора осмысливала услышанное и пыталась взять себя в руки, молодой человек достал из кармана блокнот, написал в нём несколько слов, вырвал листок и протянул его девушке.
– Зайдите на киностудию этак… денька через два. То есть в четверг. Да, лучше всего в четверг! Спросите Рода Мерфи. Это моё имя.
Флора, всё ещё продолжая часто хлопать глазами, дрожащими руками взяла записку и бережно спрятала её в карман передника, забыв от волнения даже поблагодарить своего неожиданного благодетеля. Тот, понимая, видимо, состояние девушки, лишь снисходительно усмехнулся, кивнул нам на прощание головой и направился к выходу.
Флора пришла в себя только через несколько минут после его ухода. А придя, прерывистым голосом залепетала:
– Неужели это правда? Неужели я действительно буду сниматься в кино? А вдруг это мне всего лишь приснилось?
А когда успокоилась окончательно, посмотрела на меня по привычке свысока и с вызовом спросила:
– Что ты скажешь теперь, Тири?
– Флора, – сказал я, решив сам не знаю зачем вернуть девушку из-за заоблачных высей на грешную землю, точнее в отдел мужской одежды, – неужели ты вот так взяла и поверила какому-то хлыщу, который сказал это единственно для того, чтобы лишний раз напомнить всем, что он работает в кино? Да он через десять минут забудет и о тебе, и о своём обещании.
– Какой же ты вреднющий, Тири! Ты просто завидуешь мне! – зло огрызнулась Флора, и на её глазах даже выступили слёзы обиды.
Я понял, что сделал глупость, ни с того ни с сего испортив настроение хорошей в общем-то девушке, и, чтобы загладить свою вину, как можно миролюбивее сказал:
– Ты не права, Флора. Ну, как я могу завидовать тебе, если я не люблю кино? Просто мне не нравятся слишком уверенные в себе типы. Не доверяю я таким людям. Но если он сказал правду, если тебе действительно повезёт и тебя возьмут в кино, то я только рад буду за тебя. Рад, что твоя мечта наконец сбудется. И мне будет жаль, если ты покинешь наш магазин.
Флора недоверчиво посмотрела на меня, но, не заметив ничего двусмысленного в выражении моего лица, в знак благодарности улыбнулась мне.
– Спасибо, Тири. Всё-таки ты хороший парень.
В четверг, перед тем как магазин должен был закрыться на обеденный перерыв, Флора Чарони неожиданно спросила меня:
– Тири, ты не мог бы проводить меня на киностудию? Одной, знаешь ли, как-то…
Зачем она потащила меня с собой на эту киностудию, до сих пор не могу понять. То ли она действительно не решалась идти сама (если по правде, то девушкой она была довольно скромной и стеснительной), то ли хотела сделать меня свидетелем своего триумфа и таким образом отомстить мне за моё скептическое отношение к её заветной мечте, сказать затрудняюсь. Наверное, всё-таки второе. Хотя иногда мне кажется, что ею, скорее всего, двигало провидение, благосклонное прежде всего ко мне. Что я хочу сказать этим, скоро поймёте сами.
* * *Киностудия находилась на окраине Мориона, в двух километрах от нашего магазина и занимала большущую территорию, ограждённую высоким глухим забором, за которым виднелось множество каких-то странных строений. Складывалось впечатление, что там расположено что-то похожее на сказочный детский городок. Такой себе Диснейленд.
На наш вопрос, где можно найти Рода Мерфи, привратник неопределённо пожал плечами.
– А кто его знает… Он у нас, как Фигаро: то здесь, то там. Но чаще всего бывает в павильоне номер два. Идите вот так прямо, а потом – направо. Там увидите…
Киностудия и впрямь оказалась самым что ни на есть настоящим городком. Правда, не совсем обычным: наряду с большими, похожими на самолётные ангары павильонами там можно было увидеть дома и даже целые дворцы самых различных исторических эпох и архитектурных стилей – от индейских вигвамов до буддийских пагод. Были там и целые улочки, выдержанные в каком-нибудь одном стиле – то раннего Средневековья, то американского Дикого Запада. К тому же городок был довольно многолюдным. То тут, то там прогуливались группами и поодиночке люди в самых различных одеяниях. Нетрудно было догадаться, что это артисты, которые вышли прогуляться в перерывах между съёмками.
